Mälestused-Jutustused
Воспоминания/Рассказы
Memoirs/Stories

Иудит Аграчева

"Золотые пуговки"

Напечатано в газете «Вести» (Израиль) 9/8/95

Коричневая рубашечка, пуговки золотые, шорты со стрелочками - образцовый мальчик смотрит прямо перед собой, вытянувшись по струнке. Мальчик - с потускневшей за долгие годы фотографии -дисциплинирован, уверен в себе и полон светлых надежд на счастливое будущее. Мальчик не сомневается в создании еврейского государства по обоим берегам Иордана и исполнен решимости внести свою лепту в этот процесс. Этот мальчик - Тувия Майафит - состоит в эстонском отделении молодежной сионистской организации "Бейтар". Тогда еще абсолютно легальной.

Дело происходило в конце двадцатых годов, в городе Таллинне. Половина еврейских детей состояла в "Бейтаре", половина - в организации "Ха-Шомер ха-цаир". Одни причисляли себя к правым, вторые соответственно - к левым. И те, и другие не мыслили своей жизни нигде, кроме как на родине предков, где непременно будет построено еврейское государство. К трудной, но благородной жизни готовили себя юные сионисты – к тяжелому физическому труду, безжалостно жаркому климату... Разнила представителей двух детских движений небольшая, но весьма существенная деталь - "Бейтар" воспитывал своих питомцев на принципах сионистского мировоззрения, свободного от влияния другой идеологии, например социалистической. Воспитанники движения «Ха-Шомер ха-цаир» мечтали о социалистическом сионизме.

Всего в Эстонии жило в те годы около трех тысяч евреев. Работали еврейские школы, где преподавание велось на иврите и идише, и никому никогда, до вторжения русских, не мешали еще синагоги. Тувия возглавлял молодежный отряд "Бейтара", у него в подчинении находились дети с восьми до двенадцати лет. Нравилось Тувии все - Эстония, будни в гимназии, выходные в "Бейтаре". А больше всего, как он признается сегодня, ему нравилась форма и золотые, блестящие пуговки.

- То есть ваш выбор, Тувья, между организациями "Бейтар" и "Ха-Шомер ха-цаир" был, можно сказать, случайным?
- Да пожалуй. Дети из "Хашомер ха-цаир" носили простую зеленую форму.
- А как складывались отношения между представителями двух детских сионистских организаций?
- Мы враждовали, дрались. Однажды в летнем лагере на нас напали противники, и драка была столь жестокой, что один из парней погиб.
- А не устраивались ли диспуты, где предоставлялась теоретическая, к примеру возможность доказать преимущество исповедуемой идеологии?
- Вы понимаете, в детстве основную роль играет, конечно, не мировоззрение...

Но пройдет еще несколько лет, и именно мировоззрение сыграет главную роль в разразившейся трагедии. Потому что когда "великий и могучий" Советский Союз захватит Эстонию, то воспитанники движения "Ха-Шомер ха-цаир", приветствуя социализм, заложат бейтаровцев новым властям.

Золотые пуговки обернутся десятью годами исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылкой. Правда, и левых не пощадит советская власть. За оказанные услуги большевики сроки не сокращали.

В 1939-м разрушатся планы, надежды, жизнь и евреев Эстонии, и эстонцев, отправленных теми же этапами. Но это будет потом.

[здесь и в дальнейшем автор указывает 1939 год, на самом деле Эстония стала советской в 1940 году. В конце 1939 появились советские базы – М.Р.]

А пока у нас год 1932-й. В Эстонию прибывает Зеев Жаботинский и произносит речь в большом концертном зале города Таллинна.

[Жаботинский был в Таллинне в мае 1939 года – М.Р.]

Блестящий полемический и ораторский талант идеолога и основателя ревизионистского течения в сионизме произвел неотразимое впечатление на присутствовавших.

- Он говорил, - вспоминает Тувия, - что мы не чувствуем антисемитизма и потому не представляем себе катастрофического положения евреев диаспоры. Он предсказал, что в ближайшее время падет Польша, и предсказал, что прольется много еврейской крови. Он убедил, что единственное спасение народа Израиля - в построении государства Израиль со своей армией, системой правления, своими тюрьмами и своими преступниками.
- Вы читали произведения Жаботинского позже, Тувия?
- Да, но я помню слово в слово речь, произнесенную им тогда. Он говорил, что надежды левосоциалистических идеологов на добровольное согласие арабов с еврейским заселением утопичны. Он считал, что можно и нужно договориться с арабами, но только тогда, когда будет установлена сильная еврейская власть. У палестинских арабов, объяснял Жаботинский, может быть все, кроме оружия и влияния на политику еврейского большинства...

Евреи Эстонии, согласные и не согласные с мнением Жаботинского, гордились столь яркой фигурой. А уж как воспряли бейтаровцы, представить себе несложно. Тут же, по окончании выступления, был объявлен сбор средств на приобретение оружия для еврейского ишува Палестины и организован рейд молодежи по семьям, готовым пожертвовать деньги.

- На деньги, которые мы собрали тогда, - вспоминает Тувия, - в Лондоне было приобретено оружие, запаковано в шесть бочек с маслом и нелегально доставлено в Хайфу...

Школу Тувия окончил не просто с отличием - он в числе лучших выпускников был приглашен на прием к президенту Эстонии Пятсу. Прием происходил в резиденции президента, в роскошном саду. После выступления Тувию попросили задержаться, поскольку господин Пятс желал побеседовать с юношей. И состоялась беседа. Президент хотел знать, довольны ли евреи отношением к ним эстонцев, нет ли претензий. Президент хотел знать задачи и цели сионистских молодежных организаций, к которым, выслушав Тувию, отнесся весьма положительно и с уважением.

В 1937 году Тувия Майафит возглавил эстонский "Бейтар". А в 1939-м Эстония стала советской.

- Два еврейских парня, - вздыхает мой собеседник, - два провокатора из "Ха-Шомер ха-цаир", забрались на вышку, cвергли эстонский флаг и водрузили красный. Гутман и Гольдман их фамилии.

[речь, по видимому, идет о смене флага на башне «Длинный Герман» в Таллинне. Фамилия Гольдман ни в каких других источниках в этой связи не упоминается. Участие Гуткина (не Гутмана) также опровергается фактами - смотри /history/Holocaust/Lipp_ru.pdf – М.Р.]

Гольдман в те же дни донес на меня - меня арестовали. Но поскольку это было самое начало травли, меня выпустили через три дня с условием отказаться от сионистских взглядов. Что делать? Я передал имущество "Бейтара" - мячи, гимнастическое снаряжение, столы - представителям комсомола. Очень скоро наладилась связь эстонских бейтаровцев с латышскими. Уйдя в подполье, мы решили, что главная наша задача - переслать как можно больше людей в Палестину. Мы собирали группы и провожали их, по цепочке, до Швеции. Там их подхватывали люди, с которыми лично я знаком не был.

История эта тянулась до 1941 года, когда был арестован сначала председатель движения сионистов-ревизионистов Пинхас Кац, а вслед за ним - руководитель "Бейтара" Тувия Майафит.

Бить стали сразу, и били сильно. Требовали сознаться в шпионаже, контр-революционной агитации и так далее, и так далее.
- Я не представлял себе, что моя деятельность, может обернуться тюрьмой, и я не представлял себе, что такое советская тюрьма. Ночь держали в узком металлическом шкафу, стоя. Ни руку поднять, ни колени согнуть. А утром давали на подпись бумаги. Спасло меня только то, что я был молод еще. Да и били меня не так долго, как, скажем, старших товарищей Каца и Гершановича. Меня взяли в июне, их - в апреле. За два с половиной месяца их превратили в людей, безразличных и к жизни, и к смерти. Они подписали все, что их вынудили подписать...

Неделю Тувию продержали в одиночке, в сырой, полной насекомых камере старой эстонской тюрьмы. Судьба друзей и единомышленников была неизвестна узнику. На восьмой день, в общей камере, он разглядел знакомые лица. Но не еврейские. В заключении находились эстонцы, не скрывавшие своих национальных убеждений.

- Бывший премьер-министр Эстонии Эйнпалу, - говорит Тувия,- подозвал меня к себе, поставил на стол, находившийся в центре огромной камеры, тарелку, высыпал в нее засушенные хлебные крошки, залил молоком и сказал: "Милости просим отведать первое блюдо в новых условиях". Рядом с Эйнпалу сидел доктор Буш, интеллигентнейший человек, который мне позже, на этапе, спасет жизнь, поделившись зашитым в подкладку одежды аспирином. Доктор Буш, известный в Эстонии детский врач, вместе с пятнадцатью приятелями, купив моторную лодку, планировал уйти в Швецию от советской власти. Все они получили "измену родине", при том, что никогда в жизни не считали родиной СССР.

С началом войны заключенных эстонских тюрем этапировали в тюрьму города Кирова. Двести человек скончались в первый же день пребывания в новой тюрьме от отравления. Остальных через пару дней привезли в Кировский областной суд.

- Там в первый раз со дня ареста, - вспоминает Тувия, - я встретил своих товарищей. Суд был скорым, а приговоры печальными. Двоим "признавшимся" в шпионаже дали расстрел, остальным - по десятке и вечное поселение. Те, кому были вынесены смертные приговоры, вдруг получили предложение написать лично Сталину просьбу о помиловании. Они написали. Мы воспряли немного, ожидая смягчения приговора. Через три дня по трубам, проходившим через камеры, пролетела "морзянка" - Гершановича и Каца увели на расстрел...

У Тувии Майафита счастливый характер. Он не устает благодарить судьбу за то, что она сложилась не так уж плохо, как могла бы сложиться в те страшные годы.

- Все было тяжко, - рассказывает мой собеседник, - все было внове. Триста уголовников в камере - это не сахар. Когда меня перебросили оттуда в карцер, я не был уверен, что выживу. Однако именно в карцере я встретил эстонского вора, которому странным образом надзиратели доставляли кашу, в то время как в общей камере мы перебивались с хлеба на воду. Вору понравился мой пуловер, да и характер, наверное. Мы разговорились, и, представьте себе, я выяснил, что этот самый человек ограбил в свое время магазин моей тети. Так мы стали как родные за время пребывания в карцере. Наказание обернулось спасением для меня. Мой сосед приучил меня делать гимнастику – три шага в одну сторону, три - в другую. Он честно делился своим пайком. Я уже был благодарен и встрече, и тете, и тому, что в свое время был обворован ее магазин. Вот так бывает в непростой нашей жизни - эстонский вор, сняв с себя английскую шерстяную шинель, до полу, надел ее на меня с напутствием: эта штука тебя спасет на этапе и в лагере. Десять лет я ее не снимал, спасительницу...

Здесь можно прочитать о Пинхасе Каце и о фильме, который сделал его внук